Пресная ашкеназская жизнь
Sep. 3rd, 2009 11:18![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
ladushkaДва года назад, лёжучи в больнице, читала в интернете об израильской кухне. Почему о кухне и вообще о еде? Ответ очень прост - мне практически ничего нельзя было есть. Строгая диета. Вот именно поэтому обливаясь слюнями, я читала о приготовлении всяческих блюд и мечтала, что как только я выйду из больницы, обойду половину рестаранов и наварю, нажарю, напеку дома ВСЁ, ВСЁ, ВСЁ! Медсестры посмеивались и говорили, что практически у всех пациентов такая же "болезнь" - чем строже диета, тем больше хочется на еду хотя бы смотреть!
Так вот, позвольте процитировать одного гурмана. Читая его отзывы о посещениях израильских ресторанов, я ощущала эту еду во всех красках, запахах и вкусах. С тех пор в нашей семье прочно вошла в оборот фраза: "Дайте мне дожить моей пресной ашкеназской жизнью!".
* * * * *
"...Мне повезло. Я догадался родиться не в Йемене, а в большой и великой стране под названием Советский Союз, и потому меня не отрывали от материнской груди, никто не назначал цену за мое усыновление и никто не загонял меня в "Керем теймани", как загоняют в гетто...
Мне не повезло. Я не шел в одном ряду с седобородыми старцами, тяжело опиравшимися на палку и не обращающими внимания на то, что ветер играет с их пейсами, я не совершал этого великого чуда исхода, когда, словно по команде, поднялись с насиженных мест все проживавшие в Йемене евреи и пошли пешком к столице, чтобы на крыльях перенестись в землю Израиля, обещанную нашим праотцам...
Вечерами я иногда прихожу к своему доброму приятелю Меиру, сажусь у него на балконе, и мы играем в нарды, тянем кофе, и он как бы невзначай рассказывает мне о своей старой бабке с тяжелыми серебряными монисто на шее, которая шла тогда, в 1949-м, по раскаленным йеменским дорогам и все боялась поверить, что Машиах уже почти пришел и у евреев есть снова свое государство.
- Э, что вы, ашкеназы, вообще понимаете в жизни, - говорит Меир, бросая кости на тяжелую дубовую доску. - Даже ваши блюда лишь в меру остры или в меру кислы, вы во всем стараетесь держаться середины... Даже моя жена, что уже десять лет за мной замужем и подарила мне троих рыжих пацанов, за которых я готов отдать жизнь, так и не научилась готовить, как моя бабушка или хотя бы мама! Нет, я ее люблю, она прекрасная женщина, но все-таки она ашкеназка...
И вдруг он хватает меня за руку и почему-то переходит на шепот, хотя только что нарочно говорил очень громко, чтобы жена, которая завозилась в кухне, хорошо слышала его мнение о себе.
- Слушай, - говорит мне Меир, - я тут вчера в ха-Тикве такой ресторан нашел - закачаешься! Называется "Байт-Таймани" ("Йеменский дом"). Давай рванем туда - я хочу, чтобы ты попробовал наш кускус, нашу ебабу, наше мясо, от которого начинают гореть губы...
Вот так я оказался поздним вечером в "Байт-Таймани", маленьком и уютном, как дом моей собственной бабушки. И пока официант ставил перед нами на стол обязательные здесь тхину, питы и зеленый марокканский салат из петрушки, я просматривал меню, а Меир нетерпеливо качал ногой в тапочке - ему и в голову не пришло снять свои шлепанцы перед тем, как идти в ресторан.
- Э, что ты там смотришь, - говорит он. - Мы начнем с кускуса... Начнем с кускуса, а дальше посмотрим. Ты хочешь суп с кускусом или мясо с кускусом?!
Для тех, кто не знает, поясню, что кускус - это такие белые шарики из манки, настолько нежные, что буквально тают во рту - видимо, именно такой манной и кормил нас Господь во время наших странствий по пустыне...
Кушать этот кускус можно по-разному - можно с мясным бульоном, густо начиненным базиликой, розмарином и, конечно, перцем, так что перед каждой новой ложкой следует сделать глубокий вдох, а проглотив ложку, - не менее глубокий выдох. А можно, чтобы к кускусу была подана баранья грудинка, тушеная вместе с курицей и бараньими почками вперемешку с крупным горохом и помидорами. И здесь тоже вдоволь перца или каких-то других пряностей, которые делают это блюдо обжигающе острым... Но при этом все это так вкусно, что вы не в силах отказаться, несмотря на то, что еще немного - и, кажется, вы получите ожог кишечника...
А потом следует рулет, приготовленный из теста (а может быть, даже из обычного хлеба!), начиненного курицей, индюшкой с самыми различными видами зелени...
Дальше Меир предлагает мне попробовать мясные шарики, приготовленные из баранины, но внутри начиненные еще одним сортом мяса - как правило, курицей, но я отказываюсь и заказываю себе цыпленка в надежде, что курицу в йеменской народной кухне перчат меньше...
- Хороший ты парень, но у тебя есть одна проблема: ты ашкеназ, - говорит Меир. - Ладно, давай закажем курицу...
И вот передо мной ставят пахнущую зеленью и сельдереем курицу с поджаренными артишоками, и мне не остается ничего другого, как признать, что она так же хороша, как любимые мною цыплята табака, вот если бы только было чуть меньше перца и паприки...
- Сдаюсь, - говорю я. - Дай мне дожить моей пресной ашкеназской жизнью...
И мы завершаем этот ужин печеньем "ебаба", йеменской пахлавой и каким-то сладким-сладким, до одурения сладким напитком, после чего выходим на улицу...
Чуть пьяные от водки, которая лично у меня совсем неплохо пилась под все эти блюда, мы идем к машине, и я понимаю, что стоило прийти сюда хотя бы раз в жизни, чтобы понять, что же это такое на самом деле - кухня йеменских евреев и как именно готовила бабушка Меира. И почему-то в этот момент мне приходит в голову, что все это, в принципе, очень похоже: плавающие в супе ромбики из слепленного кускуса чем-то напоминают кнейдлах, а удивительное блюдо из фасоли, орехов, индюшачьих горлышек - по сути дела, тот самый чолнт, который моя бабка подавала на шабес. Правда, все это, скажем так, несколько острее... Может быть, потому, что мы, ашкеназы, и вправду слишком любим во всем соблюдать меру, даже в любви...
- Вылезай, - говорит Меир, - когда мы подъехали к дому. - Вылезай и иди к жене. После такого ужина у вас должна быть особая ночь..."
* * * * *
Источник: http://farisles.com/forum/lofiversion/index.php/t1093.html
Так вот, позвольте процитировать одного гурмана. Читая его отзывы о посещениях израильских ресторанов, я ощущала эту еду во всех красках, запахах и вкусах. С тех пор в нашей семье прочно вошла в оборот фраза: "Дайте мне дожить моей пресной ашкеназской жизнью!".
* * * * *
"...Мне повезло. Я догадался родиться не в Йемене, а в большой и великой стране под названием Советский Союз, и потому меня не отрывали от материнской груди, никто не назначал цену за мое усыновление и никто не загонял меня в "Керем теймани", как загоняют в гетто...
Мне не повезло. Я не шел в одном ряду с седобородыми старцами, тяжело опиравшимися на палку и не обращающими внимания на то, что ветер играет с их пейсами, я не совершал этого великого чуда исхода, когда, словно по команде, поднялись с насиженных мест все проживавшие в Йемене евреи и пошли пешком к столице, чтобы на крыльях перенестись в землю Израиля, обещанную нашим праотцам...
Вечерами я иногда прихожу к своему доброму приятелю Меиру, сажусь у него на балконе, и мы играем в нарды, тянем кофе, и он как бы невзначай рассказывает мне о своей старой бабке с тяжелыми серебряными монисто на шее, которая шла тогда, в 1949-м, по раскаленным йеменским дорогам и все боялась поверить, что Машиах уже почти пришел и у евреев есть снова свое государство.
- Э, что вы, ашкеназы, вообще понимаете в жизни, - говорит Меир, бросая кости на тяжелую дубовую доску. - Даже ваши блюда лишь в меру остры или в меру кислы, вы во всем стараетесь держаться середины... Даже моя жена, что уже десять лет за мной замужем и подарила мне троих рыжих пацанов, за которых я готов отдать жизнь, так и не научилась готовить, как моя бабушка или хотя бы мама! Нет, я ее люблю, она прекрасная женщина, но все-таки она ашкеназка...
И вдруг он хватает меня за руку и почему-то переходит на шепот, хотя только что нарочно говорил очень громко, чтобы жена, которая завозилась в кухне, хорошо слышала его мнение о себе.
- Слушай, - говорит мне Меир, - я тут вчера в ха-Тикве такой ресторан нашел - закачаешься! Называется "Байт-Таймани" ("Йеменский дом"). Давай рванем туда - я хочу, чтобы ты попробовал наш кускус, нашу ебабу, наше мясо, от которого начинают гореть губы...
Вот так я оказался поздним вечером в "Байт-Таймани", маленьком и уютном, как дом моей собственной бабушки. И пока официант ставил перед нами на стол обязательные здесь тхину, питы и зеленый марокканский салат из петрушки, я просматривал меню, а Меир нетерпеливо качал ногой в тапочке - ему и в голову не пришло снять свои шлепанцы перед тем, как идти в ресторан.
- Э, что ты там смотришь, - говорит он. - Мы начнем с кускуса... Начнем с кускуса, а дальше посмотрим. Ты хочешь суп с кускусом или мясо с кускусом?!
Для тех, кто не знает, поясню, что кускус - это такие белые шарики из манки, настолько нежные, что буквально тают во рту - видимо, именно такой манной и кормил нас Господь во время наших странствий по пустыне...
Кушать этот кускус можно по-разному - можно с мясным бульоном, густо начиненным базиликой, розмарином и, конечно, перцем, так что перед каждой новой ложкой следует сделать глубокий вдох, а проглотив ложку, - не менее глубокий выдох. А можно, чтобы к кускусу была подана баранья грудинка, тушеная вместе с курицей и бараньими почками вперемешку с крупным горохом и помидорами. И здесь тоже вдоволь перца или каких-то других пряностей, которые делают это блюдо обжигающе острым... Но при этом все это так вкусно, что вы не в силах отказаться, несмотря на то, что еще немного - и, кажется, вы получите ожог кишечника...
А потом следует рулет, приготовленный из теста (а может быть, даже из обычного хлеба!), начиненного курицей, индюшкой с самыми различными видами зелени...
Дальше Меир предлагает мне попробовать мясные шарики, приготовленные из баранины, но внутри начиненные еще одним сортом мяса - как правило, курицей, но я отказываюсь и заказываю себе цыпленка в надежде, что курицу в йеменской народной кухне перчат меньше...
- Хороший ты парень, но у тебя есть одна проблема: ты ашкеназ, - говорит Меир. - Ладно, давай закажем курицу...
И вот передо мной ставят пахнущую зеленью и сельдереем курицу с поджаренными артишоками, и мне не остается ничего другого, как признать, что она так же хороша, как любимые мною цыплята табака, вот если бы только было чуть меньше перца и паприки...
- Сдаюсь, - говорю я. - Дай мне дожить моей пресной ашкеназской жизнью...
И мы завершаем этот ужин печеньем "ебаба", йеменской пахлавой и каким-то сладким-сладким, до одурения сладким напитком, после чего выходим на улицу...
Чуть пьяные от водки, которая лично у меня совсем неплохо пилась под все эти блюда, мы идем к машине, и я понимаю, что стоило прийти сюда хотя бы раз в жизни, чтобы понять, что же это такое на самом деле - кухня йеменских евреев и как именно готовила бабушка Меира. И почему-то в этот момент мне приходит в голову, что все это, в принципе, очень похоже: плавающие в супе ромбики из слепленного кускуса чем-то напоминают кнейдлах, а удивительное блюдо из фасоли, орехов, индюшачьих горлышек - по сути дела, тот самый чолнт, который моя бабка подавала на шабес. Правда, все это, скажем так, несколько острее... Может быть, потому, что мы, ашкеназы, и вправду слишком любим во всем соблюдать меру, даже в любви...
- Вылезай, - говорит Меир, - когда мы подъехали к дому. - Вылезай и иди к жене. После такого ужина у вас должна быть особая ночь..."
* * * * *
Источник: http://farisles.com/forum/lofiversion/index.php/t1093.html
